Кнопка - Страница 31

— Простите, господин Проректор! Нельзя ли изменить премию?

— Изменить? — нахмурился Проректор. — Нет, конечно! Мы уже приняли по тебе решение, но, я вижу, ты не очень довольна.

— Что вы, я счастлива. Просто у меня серьезно заболела мать и я подумала….

— Следующая премия только через три года! — отрезал Проректор.

— А вы бы не могли войти в мое положение и…

— Если я начну входить в положение каждого, кто здесь работает, ты представляешь, что за хаос тут воцарится? — резко ответил Проректор. — На этом наш разговор закончен.

— Господин проректор! — умоляюще произнесла я. — А вы бы не могли полечить мою маму?

Наверное, он смилостивился, прочитав в моих глазах мольбу. А может быть, решил сделать приятное своей подчиненной, которая три года безупречно выполняла свои обязанности. А может быть, просто решил заработать.

— Какие симптомы? — спросил он.

Я быстро описала все происходящее.

— Хорошо, — согласился маг. — Я могу полностью вылечить твою маму, она станет такой, какой была до Прорыва.

— О, как я вам благодарна! — залепетала я, чувствуя, как горячая волна облегчения пронзает все тело.

— Прошу выплатить мне аванс — тридцать золотых, — сказал Проректор.

— А…аванс…. тридцать… — язык мне не повиновался.

— Конечно. Лечение таких заболеваний очень трудоемкое, требующее большой затраты энергии. Это ведь не просто простуду вылечить или кости составить. Тут работать нужно в высших духовных сферах. В случае удачи заплатите мне еще столько же.

Шестьдесят золотых! Моя зарплата за два с половиной года! Мне такую сумму за два дня не собрать…

— Господин Проректор, а можно, я буду платить в рассрочку? У меня нет сейчас такой большой суммы, но я обещаю, что я в ближайшее время смогу найти эти деньги, — заискивающе попросила я.

Проректор нахмурился.

— Тогда и твою мать я тоже буду лечить в рассрочку. У тебя все?

Я кивнула, чувствуя, как все каменеет у меня в душе. Как можно жить дальше, учиться на аптекаря, если не можешь спасти даже собственную мать?

Впрочем, я ведь еще испробовала не все возможности.

Я побежала вверх по лестнице на пятый этаж. Хотя я еще не была удостоена великой чести убирать жилые помещения магов, но могла в них ориентироваться — однажды я помогала уборщице тете Глаше выносить мешки мусора после какой-то из гулянок магической молодежи. Так что комнату, где отдыхали молодые маги, я надеялась найти до того, как меня выгонят за нарушение правил.

Остановившись перед одной из дверей, я прислушалась. Оттуда доносилась музыка, гул голосов и взрывы смеха. Для храбрости я помолилась Подкове, хотя была уверена, что в последнее время она меня отдала Таракану в безраздельное пользование. Потом постучала, и, дождавшись приглашения, вошла.

Комната меня поразила не меньше, чем в первый раз. Повсюду на полу и на стенах были роскошные ковры с яркими узорами. В углах шелестели фонтаны, на мягких кушетках тут и там лежали пары, перед ними стояли небольшие столики с фруктами и бутылками вина. Где-то приятную мелодию играл невидимый оркестр.

— Что-то я не помню, чтобы мы звали прислугу, — сказал резкий голос.

Конечно же, это оказалась Камилла. На ее коленях лежал Эрнесто и играл ее пышными волнистыми прядями. На мое появление он отреагировал только безразличным взглядом, брошенным мельком.

— Простите, господа маги, — сказала я, низко кланяясь. — Мне нужно поговорить с господином Энрико.

— О! — сказал Энрико, который чуть поодаль от Камиллы сидел на полу и читал толстую книгу. — Да это же моя бывшая пациентка! Я тебя слушаю.

— Если позволит господин…. это приватный разговор.

— У меня нет от них секретов, — сказал Энрико, обводя комнату широким жестом. — говори.

— Я прошу господина мага помочь мне, — пролепетала я, краснея под пристальными взглядами окружающих. — Моя мама заболела. И, поскольку господин маг умеет исцелять, я осмелилась просить его о помощи.

— Что с ней? — поинтересовался Энрико, откладывая книгу.

Сказать при всех, что болезнь моей мамы связан с психическим заболеванием, было выше моих сил, поэтому я ответила:

— Боюсь, она при смерти, господин маг.

— Я так и думал, — кивнул Энрико. — Ведь ты аптекарша, да? Значит, прибежала ко мне, когда уже никакой другой надежды не оставалась. Я не знаю, что с твоей матерью, но, думаю, я смогу ее спасти за пятьдесят золотых.

— Пятьдесят? — переспросила я, борясь с отчаянием. — Но, господин маг, когда вы помогали нам тогда, после нападения артынски, вы сказали, что вы это делаете ради опыта.

— Я, конечно, не обязан тебе ничего объяснять, но, так уж и быть, — сказал Энрико, не обращая внимания на укоризненные взгляды остальных. — Артынской мы должны были заниматься, так как это наша обязанность. Поэтому я решил вам помочь, раз уж вы пострадали, в некотором роде, по нашему недосмотру.

Раздались недовольные выкрики, которые молодой маг прекратил одним взмахом руки.

— Да, я так считаю, — твердо ответил он всем недовольным и снова обратился ко мне: — А болезнь твоей матери с моей работой совершенно не связана, я и так назвал тебе заниженную цену. Будешь платить?

— С вашего позволения, — прошептала я еле движущимися губами и вышла.

Последняя надежда на спасение матери погасла. Даже если завтра утром мы с братьями начнем распродавать обстановку квартиры, нам не выручить необходимых денег так быстро. А сбор средств в Колледже только начался. Даже ростовщик не даст мне ссуду, потому что мне нечего оставить в залог.